Люди Любима

Любимцы в годы Великой Отечественной войны

          
                                                                                   Глава 1
                                                                     Война,    длиною в жизнь…


    
                                                                                                         "...Любезнейшие   соотечественники! В самых

                                                                                                            лютейших бедствиях своих вы показываете 

                                                                                                            непоколебимость...

                                                                                                            Враг мог разрушить стены ваши, обра-тить

                                                                                                            в пепел имущество, наложить на вас

                                                                                                            тяжкие оковы, но не мог и не возможет

                                                                                                            покорить сердец ваших. Таковы россияне!"

                                                                                                                             Михаил Илларионович Кутузов.


             Война!.. В тихое июньское утро 1941 года это событие было воспринято, как стихийное бедствие, как извержение вулкана, наводнение, огромного масштаба пожар. Это и был пожар. Горела, превращаясь в руины треть нашей страны. Меньше, чем через месяц войска немецко-фашистской группы армии Север вторглись в пределы Ленинградской области. В октябре гитлеровцы стояли у Москвы, рассчитывая на последний победный штурм по плану Барбаросса…
    Молниеносная военная операция в России потерпела крах. Она переросла в невиданную по масштабам кровопролитную битву многонационального советского государства, отстаивающего свою свободу и независимость от фашистских захватчиков, лелеющих мечту превратить огромную территорию в колонию третьего рейха. Долгими и суровыми были четыре лихих года, труден путь к Победе. Оглядываясь с высоты сегодняшнего времени на события прошлых лет, с уверенностью говорим: война могла закончиться только нашей победой, ибо "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!" Оккупантам пришлось воевать не только с Красной Армией, они воевали со всем народом. Это - миллионы людей: маршалы и солдаты, труженики тыла и партизаны. В рядах тех, кто в грозный час встал на защиту Отечества, были и наши земляки. Вспомним их поименно...
    Василий Александрович Грязнов, Константин Ермо-лаевич Гулюгин, Михаил Павлович Домнин, Михаил Ива-нович Ерофеев, Николай Львович Иванов, Александр Августович Кельтусильд, Григорий Александрович Косте-рин, Валентин Васильевич Крылов, Александр Михайлович Комаров, Николай Иванович Кузнецов, Николай Николаевич Милков, Леонид Федорович Надежин, Николай Сергеевич Петелькин, Константин Петрович Разгуляев, Павел Иванович Разгуляев, Павел Петрович Румянцев, Федор Павлович Румянцев, Юрий Петрович Рябков, Николай Васильевич Сальников, Александр Павлович Смирнов, Александр Сергеевич Смирнов, Сергей Михай-лович Смирнов, Александр Павлович Соколов, Павел Геннадьевич Соловьев, Александр Сергеевич Степанов, Борис Васильевич Степанов, Павел Никитович Храмцов...

     Николай Алексеевич Тетерин войну встретил у самой грани-цы за баранкой полуторки.
    - Есть такая река Сан, - вспоминал Николай Алексеевич, - на границе с Польшей. Наша часть там стояла. Когда рано на рассвете 22 июня 1941 года внезапно ударили пушки врага, в подразделение пришел приказ: немедленно отходить, выводить всю технику. Машины успели проскочить до того, как немцы перерезали дорогу. Ровно, Новгород-Северский, Киев. Дороги отступления, время жестких схваток с наглым врагом. Фашисты хотели взять столицу Украины с ходу, но наши войска нанесли контрудар и заставили их откатиться назад. Два с половиной месяца длилась героическая оборона Киева.
    - Враги не раз врывались на окраины города, шли жаркие улич-ные бои, немало положили своих солдат фашисты, но город взять так и не смогли. Мы оставили Киев по приказу командования. Покидая древний город, бойцы давали клятву вернуться и воздать гитлеровцам сторицей за боль и горечь отступления. Спустя два года войска Первого Украинского фронта освободили столицу Украины. Среди освободителей был и сын земли любимской Николай Алексеевич Тетерин. Киева было не узнать:  оккупанты перед уходом разрушили все, что можно было разрушить. Больно было смотреть на мертвые руины - все, что осталось от цветущего, полного жизни города. Небольшая передышка - и снова бой, бой за полный разгром врага, за изгнание его с нашей земли. Кровопролитное сражение разыгралось на подступах к  Тернополю - крупному железнодорожному узлу. Здесь Тетерин был тяжело ранен, лежал в госпитале, сначала в Новгороде-Волынском, а потом его отправили в Среднюю Азию, в город Самарканд. На родную землю, в Любим, вернулся в 1947 году.
    Петр Сергеевич Ссорин из д. Новгородово Осецкой во-лости в числе 30 человек из нашего района еще во время финской войны был направлен в Рязанское танковое училище. После окончания учебы курсантов расформировывают по разным частям. Петр получает направление в тяжелую артиллерию. Полк перебра-сывают с места на место. Война застает его в Измайлове (юг России), где бойцы занимались сбором винограда для винного завода. Спящие в палатках солдаты, поднятые по тревоге в 4 часа утра, вначале не могли сообразить, что происходит. Над головами кружился вражеский самолет-разведчик. С этого эпизода, врезавшегося в памяти на всю жизнь, начались фронтовые пути-дороги Петра Ссорина. Под г. Сандомиром полк попал в окружение. Прорывались с боями, неся огромные потери. Сколько тогда людей гибло у Петра на глазах, а его ни один осколок не задел. Домой вернулся в июне 1946 года в звании старшего сержанта с медалями на груди. Долго, очень долго, целых семь лет добирался он в родную деревню, прежде чем мать, прижавшись щекой к его пропахшей потом гимнастерке, смогла вымолвить только одно слово: "Дождалась"...
    Николай Иванович Виноградов (д. Круглово Кирилловской стороны) ушел в армию в сороковом году. Служил в Эстонии, в Пярну, на воздушной базе. За день до войны одна молодая эстонка сообщила солдатам, что "завтра в Пярну будут фашисты". Часть по-грузилась в вагоны, но руководство местной железнодорожной станции отказалось дать машиниста. Даниловец Василий Быков до призыва в армию работал машинистом. Он и вызвался довезти состав до Ленинграда. Так они избежали плена.
    Константин Мельников в предвоенный период 1940-1941 гг. учился на курсах киномехаников звукового кино в Загорске. Обстановка была тревожной. Сама система обучения напоминала подготовку новобранца к военной службе: частые учебные тревоги, по которым курсанты были обязаны  явиться к определенному объекту по охране его или должны были вылавливать диверсантов с условными приметами. Приходилось попадать на санитарные носилки, на которых доставляли в бетонное бомбоубежище. На одной из частых политических лекций в апреле 1941 г. Константин задал профессору Московского университета вопрос: "Почему в Финляндию прибывают немецкие войска?" Ответ совпал с тем, что говорил отец, Мельников-старший: "Война с фашистской Германией неизбежна". 29 июля 1941 г. Константин Мельников окончил курсы киномехаников и начал работать в Любимском районном кинотеатре (сейчас в этом здании Дом культуры). Занял место ушедшего на фронт в парашютно-десантные войска Валентина Яковлева. В августе получил письмо с фронта от брата Алексея, в котором тот писал, что, отступая от Владимира-Волынского, неоднократно был в бою. В первых числах сентября в Любим пришло письмо от земляка Анатолия Кораблева. Он сообщал о гибели Алексея:
    - Мы ремонтировали танки в Дарнице. На противоположном берегу Днепра шел бой с немецким парашютным десантом. Услышал голос Алексея по рации. Алексей говорил, что его танк подорван, а сам он тяжело ранен, что танк горит. Раздался выстрел, связь прекратилась. Видимо, застрелился.
    В сентябре 1941 года Константин Мельников ушел доброволь-цем на фронт - мстить за брата.
    Александр Алексеевич Мельников из дер. Палагино По-кровского сельсовета встретил войну в г. Граево (Польша), где зани-мался закупкой зерна по заданию правительства. Немцы наступали, то и дело слышался заунывный вой мессершмиттов, летавших почти над головой со смертоносным грузом. В числе многих бежал в леса. 160 человек объединились в партизанский отряд под командованием комиссара Волкова. Белорусские леса, затем Калининские, ближе к линии фронта. Отряд действовал под руководством Советского командования.
    Николай Васильевич Коротыгин служил на Западной Украине, под Львовом. Шел 1940 год. Мирное предвоенное время в тех местах было неспокойным. В лесах прятались банды националистов, которые по ночам вырезали советских активистов, громили учреждения. Красноармейцы части, в которой служил Н.В. Коротыгин, чувствовали себя как на фронте, правда, это был невидимый фронт: ночные бандиты днем вели мирную жизнь крестьянина.
    Утро 22 июня 1941 года Николай Васильевич запомнил хорошо. Вой авиабомб, разрывы снарядов быстро подняли с коек бойцов Красной Армии. Фашисты били прицельно. Они точно знали места дислокации воинских частей и укреплений. Вскоре немецкие танки и пехота зажали красноармейцев в котел. С трехлинейкой против вооруженных до зубов фашистов долго не навоюешь. Колонны военнопленных потянулись в Германию. Попал в плен и Н.В. Коротыгин. Сколько мучений и унижений пришлось выдержать солдату. Скитание по концентрационным лагерям закончилось лишь в 1945 году.
    1941 год... Правдиво и емко написал о нем любимский поэт-фронтовик Алексей Новоселов в своем стихотворении "Поле Ку-ликово":
    Вокзал, мешки да сон вповалку,
    В вагоны просится народ.
    Давал мне первую закалку
    Морозный 41-й год.
    Он выдал хлебные талоны,
    Паек военный - жизни фонд.
    И эшелоны, эшелоны...
    И все на фронт,
        и все на фронт!
    А на какой - и неизвестно.
    Мороз да дыма пелена.
    Гармонь играет.
        Льется песня,
    А в песне дети да жена.
    А жены шли, сутуля плечи,
    Пахать и стряпать, и родить.
    Последний день, последний вечер,
    А утром надо уходить.
    Туда, где грохот, стон
        да вспышки,
    Где, как бумага, рвется сталь.
    Из желторотого мальчишки
    Я в том году мужчиной стал.
    Я разбираться стал толково:
    Не только наша мощь в броне,
    А в том, что поле
        Куликово
    Легло в длину по всей стране.
    Что недосуг ходить вразвалку,
    Пойдешь вразвалку -  враг сотрет...
    Давал мне первую закалку
    Суровый 41-й год.
                                                    
                               23 июня в стране началась повсеместная мобилизация. Вспоминает председатель Совета ветеранов села Закобякино Нина Николаевна Половинкина:
    - Мне было десять лет, когда началась война. Через два часа, как прогремел на всю страну набат, возвестивший о начале войны, возле здания исполкома сельсовета стояло множество повозок, возле них люди - все село. Мужчины стояли с каменными лицами, а женщины выли. Вой продолжался несколько дней, пока шла отправка на фронт. Двадцать один – столько мужчин ушло на войну из Закобякина в первые дни. Вернулись только двое: Федор Иванович Молодкин и Николай Иванович Быстров. Со школьной скамьи ушли воевать Михаил Быстров, Николай Кочуров, Яков Шепелев и - не вернулись...
        Сколько умных, талантливых юношей не успели пожить, принести славу Отечеству мирным трудом. Они встали под ружье по приказу Родины, по зову своего сердца. Талантливые хлестовцы Виктор Фомичев и Александр Званцев могли бы быть изобретателями. Мальчишки своими руками сделали фотоаппарат. Из дерева вырезали копии самолетов, винтовки, пулеметы "Максим", деревянный велосипед. Молодыми они сложили головы на фронтах. Константин Александрович Кабанов был незаменимым на всех клубных мероприятиях. Он играл на балалайке, гитаре, мандолине, гармони. Погиб в войну.
    Чтобы противостоять той силе, которую фашизм собрал со всей порабощенной Европы, под ружье становились все - от мала до велика. И  безусый подросток, и седой старик. Дети убегали на фронт и становились сынами полка, мстя фашистам за погибших родителей. А гитлеровские полчища наступали и наступали... Они рвались к столице. Вот они уже полукольцом опоясали Московскую область. На северном фланге пал Калинин. Фашистский сапог топтал землю Центральной России. Враг предвкушал сладость близкой победы. Напрасно. Грудью встали на защиту Отчизны тысячи советских людей, и среди них - старшина, командир пулеметного расчета Константин Федорович Арсеньев.
    Много поводила судьба Константина Федоровича по путям-дорогам войны. Сражался он на Западном, Первом Украинском фронтах, побывал в Закавказье. Был ранен. Да так, что пришлось преждевременно, до окончания войны, демобилизоваться  из армии. Инвалидом второй группы прибыл он в сорок четвертом году на родную землю - в Любим. Долго отдыхать ветерану не пришлось. В тылу шла напряженная борьба за каждый килограмм хлеба и мяса, за каждую тонну угля и стали. Все для фронта, все для Победы! Возглавив впоследствии районный Совет Любимского краеведческого музея, он писал в местной газете:
    - Навязанная нам агрессия была беспощадным экзаменом на крепость многонационального государства, на силу патрио-тического духа советских людей, и этот экзамен огнем и ме-чом был нами выдержан.
    В годы жестокого испытания любимцы активно сража-лись на всех фронтах – участвовали в битвах под Москвой, Сталинградом, Курском; форсировали большие реки: Днепр, Вислу, Одер; вели военные действия на земле, в воздухе и на море; участвовали в сражениях во всех родах войск, и оставили свои росписи на стенах рейхстага.
    Две войны прошел Иван Павлович Голицын из д. Алешки-но. Он участвовал в боях  под Ржевом. Не сосчитать, сколько раз поднимался в атаку, не счесть друзей, оставшихся навечно лежать в сырой калининской земле. А самого Ивана Голицына доставили в медсанбат с перебитым коленом. Оттуда - в Волоколамск, в госпиталь. Поскольку фронт приближался к Москве, раненых отправили в Горький. Когда выписался из госпиталя, зачислили в войсковую часть, в обязанности которой входило сопровождение и охрана воинских грузов. И еще долгое время ходил он с палочкой.
    Непрерывным потоком шли наши воинские эшелоны к Москве. В числе сопровождающих составы с боевой техникой, боеприпасами был  рядовой Дмитрий Федорович Смирнов.
- Трудно приходилось, особенно в прифронтовой полосе, - рассказывал он в послевоенное время на встречах со школьниками. – Случалось, только прибудет эшелон на станцию - и бомбежка. Поезда особенно спешили по ночам, когда вероятность прямого попадания бомб значительно снижалась.    Ранение, госпиталь и снова фронт, теперь Ленинградский. Часть, в которую направили Д.Ф. Смирнова, обеспечивала движение по Дороге жизни.
    - Непрочный ладожский лед, беспрерывные налеты вражеской авиации и артобстрелы - все довелось видеть самому. Жутко было, но выстояли. Ленинградцы получили продовольствие, а защитники города - боеприпасы. Опять ранение. Уже в госпитале узнал о прорыве блокады и облегченно вздохнул: победили...
    Александр Николаевич Скорняков в октябре 1941 года получил специальность Радиста и был направлен служить в отдель-ную роту связи военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота. Гитлеровцы уже сомкнули кольцо блокады вокруг г. Ленинграда. Дальнобойные орудия били по его кварталам. Вражеские самолеты прорывались и бомбили город с воздуха. Старшина второй статьи Скорняков командовал радиостанцией, обеспечивая связь советским штурмовикам и истребителям. И самой высокой своей наградой считает медаль "За оборону Ленинграда".
    Алексей Игнатьевич Туманов (д. Огрызково) в 1941-м году успел написать только одно письмо (с дороги на фронт). Больше из-вестий не было.
    Григория Павловича Сафонова, он перед финской кампанией был вторым секретарем Любимского РК КПСС, в начале Великой Отечественной войны, направили в Военно-политическую Академию им. В.И. Ленина. Ускоренный выпуск, а затем фронтовыми дорогами шел он до конца войны. Закончил войну в звании "капитан", в должности заместителя командира стрелкового батальона по политчасти.  После войны жил в г. Данилове Яро-славской области.
    Председатель колхоза Павел Семенович Зорин долго не рассуждал. Крепко обнял на прощание жену, Евгению Федоровну, поцеловал трехлетнего Сашку и двухлетнего Борю и шагнул с котомкой за плечами за ворота родного дома. Провожала председателя вся деревня: остающиеся малолетки, женщины да старики - все молодые мужчины уходили на войну вместе с председателем. Провожающим сказал он так: - Знаю, трудно вам будет, но не жалейте сил, давайте больше хлеба, молока, мяса для фронта, для нашей Победы. Односельчане пожелали своему председателю вернуться домой с победой. Целых четыре года выполнял наказ сельчан гвардии рядовой Зорин. Его боевой путь начался от берегов Волги-матушки, пролег по вершинам Кавказа, через Грозный, Ростов-на-Дону, Одессу, Варшаву и закончился в Берлине.
    Непригодный к несению воинской службы Павел Васильевич Бабаев из д. Бережки Кулижской волости в октябре 1941 года пригодился. Его определили в нестроевую часть, в строительный батальон. Коневод Бабаев занимался перевозкой боеприпасов, вещей, продовольствия в части. А когда немцев погнали на запад, Бабаев сменил воинскую специальность, был причислен к минерам. Теперь в его обязанности входило минирование дорог и других танкоопасных направлений. Во время очередной доставки  мин к месту назначения его обстреляла вражеская артиллерия. Четыре тяжелые мины через плечо, и лечь нельзя, и стоять на виду негоже. Укрылся за деревом, но все равно разрывом достало так, что навсегда вышел боец из строя. Вернулся в Бережки, стал бригадиром в колхозе. Тут-то и понял, что означал лозунг "Все для фронта, все для Победы". Работали, как одержи-мые, давая фронту хлеб, мясо, табак... Не счесть тех мук, которые испытали в годы войны колхозники (женщины да подростки), не измерить того количества продукции, которое они поставили государству.
    Нет ни одного старожила нашего городка, кто бы не знавал Виктора Николаевича Тарновского. Невысокого роста, с обаятельнейшей улыбкой на устах, он был неизменным участником художественной самодеятельности в районном Доме культуры. Да и как же иначе, ведь он играл на всех духовых музыкальных инструментах, пел и обязательно играл какую-нибудь роль в очередном спектакле. Удивительно, но это факт: при всей своей коммуникабельности он не выступил на страницах местной газеты с воспоминаниями ни к тридцатилетию Победы, ни позднее, пока был жив. Человек, который горел на работе: постоянные встречи, различные кружки (спортивный, стрелковый, физики), сам был на редкость скромным. Он был призван в Красную Армию в сентябре 1941 года и направлен на подготовку в Яновскую авиатехническую школу (г. Котельнич), а затем с августа 1942 по 1945 год прошел весь боевой путь в должности авиамеханика и старшего авиационного механика. Брянский фронт, Прибалтийский, Белорусский, Первый Украинский... Когда в 1947 году прибыл в Лю-бим, на груди сверкали: орден Красной Звезды, медали: "За освобождение Праги", "За взятие Берлина", "За победу над Германией".
    Почти сорок лет трудился он на любимской земле. К военным наградам прибавилось шесть медалей, полученных в мирное время, а записей о поощрениях и благодарностях в трудовой книжке набралось столько, что для этой графы пришлось завести даже вкладыш.
    Зловещее дыхание войны в Любиме почувствовали раньше других районов области, так как жители города в числе первых начали принимать эшелоны с эвакуированными. Из прифронтовой полосы было эвакуировано 296 семей командного состава Красной Армии. Руководство района (первый секретарь райкома ВКП(б) Павел Николаевич Кудряшов, председатель райисполкома Павел Александрович Кузнецов) уже 27 июня ввело жесткий режим военного времени. В колхозах берется на учет каждый килограмм хлеба, каждый литр надоенного молока. К примеру, был привлечен к ответственности председатель колхоза имени Ленина Шарненского сельсовета за то, что он в августе 1941 года распределил на трудодни колхозникам 515 килограммов зерна первого обмолота до сдачи хлеба государству.
    10 августа 1941 года бюро райкома партии приняло постановление о переходе на нормированное распределение основных продовольственных и некоторых промышленных товаров, то есть ввело в Любиме карточную систему. На хлеб было выдано 7706 карточек. Ежедневный расход его на выданные карточки составлял 3350 килограммов, до введения нормированного хлеба продавалось 8500 килограммов. Отменялись религиозные праздники (без выходных колхозники работали и раньше).
    Осенью 1941 года совсем близко к фронту оказалась и Ярославская область. Чтобы защитить Рыбинский гидроузел и не пустить врага за Волгу, необходимо было создать оборонительные сооружения. Создавались сразу два рубежа: Юго-Западный проходил от Рыбинска через Мышкин к Угличу и далее к Борисог-лебскому району на Ростов до границы с Ивановской областью. Северо-Восточный простирался от Гаютина через Пошехонье, Рыбинск по берегу Волги на Ярославль и далее на Кострому через село Красное. Кроме этого прорывались обводы вокруг Рыбинска, Ярославля, Костромы. Общая протяженность укрепленных рубежей - 780 километров, на них свыше 23 тысяч огневых точек, более 7 тысяч землянок и около 1900 километров противотанковых и противопехотных препятствий. 3983 любимца были направлены на строительство этих сооружений. К месту работы люди добирались пешком по нескольку дней. Вручную копали промерзлую землю. Приходилось разводить костры, рубить землю топором, чтобы выполнить задание Государственного Комитета Обороны. Уклонение от трудового фронта расценивалось как дезертирство. По законам военного времени тогда жили везде - и на фронте и в тылу.     А в это время  в самом Любиме в городском парке, во дворах школ и учреждений, в роще рыли щели для укрытия населения, на случай воздушного нападения противника. В октябре 1941 года немецкие самолеты бомбили железнодорожные пере-гоны Жарок-Любим и Любим-Руша. Они стремились затормозить железнодорожное сообщение между Востоком и Москвой. Путейцы и связисты быстро восстанавливали разрушенное бомбардировкой железнодорожное хозяйство. До сих пор зияют две воронки от взрывов рядом со станцией Любим. Правда, сейчас они больше напоминают пруды. Бомбили и шарненский мост. На предприятиях, в учреждениях, колхозах и совхозах создавались кружки по изучению стрелкового дела и ПВХО. При районном комитете Красного креста организовывались курсы по изучению санитарного дела. Девушки, окончившие курсы, уходили на фронт медицинскими сестрами, работали в эвакуационных госпиталях Любима. В городе было организовано два госпиталя.
         В городе и его окрестностях была расквартирована стрелковая дивизия. На предприятиях и в учреждениях, в колхозах и совхозах района проходили митинги, на которых трудящиеся заявляли о готовности стать на защиту Отечества. В райвоенкомат поступали сотни заявлений с просьбой отправить на фронт. "Я горячо люблю свой народ, свою Родину. Хочу ее защищать с оружием в руках не щадя и не жалея своей жизни" (Беднарович). "Я знаю, что героическим бойцам Красной Армии, сражающимся с фашистскими бандитами, требуется медицинская помощь. И поэтому прошу направить меня в армию добровольцем в качестве медицинской сестры". (Е.П. Долинина). Так писали заявления добровольцы. Многие из них ушли сразу со школьной скамьи. Среди них выпускники любимской средней школы В.Н. Чащин, М.В. Молчанов, А.М. Разборов, Ю.И. Григорьева, З.К. Бекенева и другие.
     Александр Васильевич Хрептюгов был разведчиком. Воевал на Воронежском, 2-м, 3-м, 4-м Украинских фронтах, освобождал от фашистов Украину, Румынию, Польшу, Венгрию, Австрию, брал Вену, закончил войну в Чехословакии.    В районе организовали первоначальную подготовку бойцов. Руководили обучением на курсах всевобуча  В.А. Дулов, Н.Г. Крицкий, М.Н. Костылев, К.Я. Нут. В 1943г. в районе организовали кавалерийское формирование. Своим боевым опытом делились вернувшиеся с фронтов по ранению К. Заварин, А. Харитонов, Н. Мурин, И.А. Тимофеев.    В системе военного всеобуча подготовлено для армии 50 истребителей танков, 972 автоматчика, 1530 бойцов-стрелков, часть из которых имела специальное снайперское предназначение. Всего в РККА из района мо-билизовано за годы войны 8 тысяч человек, самые лучшие из них были отобраны в Ярославскую коммунистическую дивизию. Гитлеровские  захватчики люто ненавидели воинов-ярославцев из прославленной 234-й дивизии. В листовках и радиопередачах они угрожали: "Ярославские коммунисты-бушлатники! Вы обречены на гибель, если не перейдете к нам, будете уничтожены!" Они с особой жестокостью вымещали злобу на наших тяжело раненных воинах, попавших к ним в плен. Более двухсот бойцов были зверски замучены фашистскими извергами. На протяжении всего боевого пути Ярославская Коммунистическая 234-я стрелковая Ломоносово-Пражская ордена Богдана Хмельницкого дивизия не пережила горечи отступления. Многие ее воины за отвагу, мужество, героизм, проявленные в боях с фашизмом, награждены боевыми орденами. Среди них и наши земляки-любимцы Павел Николаевич Глебов, Петр Иванович Пакин, Александр Иосифович Званский, Михаил Петрович Иванов, Александр Васильевич Орлов, Александр Петрович Соколов, Алексей Петрович Ляндсберг, Борис Алексеевич Крылов и многие другие - всего 88 человек.
          Уроженец дер. Халдеево Александр Николаевич Ведерников ушел на фронт в первые месяцы войны. В составе Ярослав-ской коммунистической дивизии прошел боевой путь от Волги до Эльбы. Он командовал батареей противотанковых пушек, был комиссаром артдивизиона. В Любим А.Н. Ведерников вернулся в 1947 году в звании майора. Его грудь украсили боевые награды: орден Отечественной войны первой степени, два ордена Отечественной войны второй степени и четыре медали. Он вспо-минал:
    - В середине сентября 1941 года началась организация Ярославской добровольческой коммунистической дивизии. В то время я работал председателем Любимского городского Совета и имел от-срочку от призыва в Действующую армию. Узнав об организации дивизии, я отказался от этой отсрочки и попросил отправить на фронт в рядах коммунистов ярославцев. Так же сделали мои товарищи Николай Иванович Иванов, Федор Лаврович Медведев, Павел Николаевич Глебов, Михаил Александрович Мосин, Петр Иванович Пакин и многие другие. От Волги и до Эльбы было пройдено с боями около 2500 километров.
    Под Витебском и районе населенных пунктов Новоселки, Дворище, Жеребичи четыре раза гитлеровцы пытались смять 1342 стрелковый полк нашей дивизии. Позиции этого полка были атакованы пехотой противника при поддержке полка самоходных орудий, танков "тигр" и "пантера". Но ярославцы и не думали оставлять своих позиций. Гитлеровцы просчитались. Как только их танки отходили от окопов на 3-5 метров, мы забрасывали их гранатами, бутылками с зажигательной смесью, а с флангов вели огонь из противотанковых орудий. Один за другим выходили из строя "тигры" и "пантеры". Было уничтожено 6 вражеских танков, противника отбросили на несколько километров. За четыре года сражений немало таких эпизодов. Воины-ярославцы проявили себя в Великой Отечественной войне мужественными защитниками нашей Родины.
   Михаила Ивановича Кутюмова из д. Починок-Ананьев, что неподалеку от устья реки Обноры в начале сентября 1941 года вызвали в райвоенкомат:- Хотите защищать Родину в составе РККА?- Конечно, не против, - ответил Кутюмов. - Тогда пишите заявление.
     Так бывший вохровец Ярославского  резинокомбината вошел в состав 234-й ой дивизии. В середине декабря дивизия прибыла в подмосковный город Одинцово, а затем - на станцию Кукушкино. Участвовала в боях под Наро-фоминском и Можайском. Вскоре ее сменила одна из сибирских дивизий, а 234-я была переброшена в Смоленскую область, в район Духовщины, где полк Кутюмова занял оборону. Шла эвакуация в тыл раненных бойцов стоящей до них войсковой части. До конца жизни стоял у него перед глазами красноармеец с распоротым осколком снаряда животом. "Моя фамилия Уханов", - сказал ему боец.
    Кутюмов был пулеметчиком ручного пулемета. Принимал уча-стие во множестве сражений с врагом: бои за освобождение Ярцева, Вязьмы, Смоленска, Минска, Каунаса, Вильнюса, за взятие Инстербурга (переименованного впоследствии в честь полководца Черняховского) и, наконец, за Кенигсберг. В одном из боев за этот город и настигла его разрывная пуля немецкого снайпера. Это слу-чилось днем 17 октября 1944 года. Ранение было в ногу, передвигаться не мог. Лишь с наступлением сумерек доставили его с поля боя в санроту, через день - в медсанбат, затем в госпиталь в г. Вильнюс. Здесь ампутировали ногу, а долечивали сначала в Казани, затем в Читинской области. Когда приехал домой, застал вопиющую нищету. Родные ели хлеб из мякины.
      В условиях ранней весенней распутицы, терпя перебои со снабжением, горючим, боеприпасами, воины дивизии проявляли исключительную стойкость и мужество, сдерживая натиск превосходящих сил противника. Дивизия выполнила и эту задачу - враг не прошел. Потери в дивизии были значительные. В июле 1944 года, успешно форсировав реку Западный Буг, бойцы дивизии вступили на территорию Польши, освободив свыше 100 населенных пунктов. Развивая наступление, передовые части вышли на восточный берег реки Вислы и к подступам предместья Варшавы крепости Прага. За успешные бои ей присваивается второе почетное наименование "Пражской".
    На территории Германии части дивизии, встретив упорное сопротивление, ведут бои по прорыву долговременных железобетонных сооружений "Померанского вала". После семи дней тяжелых кровопролитных боев противник был сломлен. Героизм солдат и офицеров был массовый. Закончив бои в Померании, дивизия форсировала реку Одер. Преодолев водную преграду и преследуя противника, она вышла к северным окраинам Берлина. 2 мая 1945г  дивизия закончила свой боевой путь.
    Михаил Петрович Коновалов тоже воевал в составе этой дивизии. Ушел добровольцем в ноябре 1941 года, участвовал в  боях под Москвой, Смоленском. По роду службы связному приходилось доставлять в полковые штабы оперативные карты, приказы и другие документы. Один случай навсегда врезался в память.
       ...Передовые позиции находились на открытой местности в нескольких сотнях метров от вражеских окопов. Из штаба дивизии Коновалов вышел засветло, рассчитав, что на передовую придет к полуночи. Морозный снег искрился на солнце, по утоптанной тропинке шагалось легко. Вещевой мешок с картами чуть оттягивал плечи. Далекому гулу самолета он сначала не придал значения. Но шум нарастал, вдруг пулеметная очередь разорвала воздух. Солдат упал в снег. Мессершмитт скрылся за ближайшим леском, чтобы через минуту вновь, взметнув снежную пыль и оглушив ревом мотора, пройти над лежащим в снегу солдатом. Новая очередь. Очнувшись, Коновалов схватился за мешок. Он был изрешечен пулями. Как он остался цел, объяснить не мог. Это было в январе 1942 года.
    А вскоре - тяжелое ранение, госпиталь и неумолимый приговор врачей: не годен. Так в 1943 году Михаил вернулся в Любим. Солдат снова сел на трактор.
    В тылу район полностью работал на обслуживание фронта. Выполняли военные заказы льнозавод, завод им. КИМ, леспромхоз, швейная мастерская "Делегатка", сапожная мастерская "Ударник". Они поставляли армии обувь, белье, обмундирование. Сотни людей в организованном порядке привлекались на лесозаготовки. Лесоматериалы поставлялись для железнодорожного транспорта и промышленных центров, работающих на оборону страны. На заготовке леса в основном работала молодежь, женщины. Лучковая пила да топор были на вооружении лесорубов в те годы. Вывозили лес из делянок на конском тягле и быках. Бригада молодых колхозников колхоза им. Кирова Шарненского сельсовета, возглавляемая М.Морозовой, при норме 2,5 кубометра дров на человека выполняли по 3,5 кубических метра. Их примеру следовали лесорубы Андрейковского, Акуловского, Бармановского, Семенковского и других сельсоветов.    Район выполнял важное задание Государственного Комитета Обороны по изготовлению саней и заготовке березовой болванки для производства лыж.    Главная же задача района заключалась в поставках фронту сельскохозяйственной продукции. На 1 января 1945 года на территории района было 74 колхоза с населением 17180 человек. Урожайность зерновых по району за военные годы составила 10,4 центнера с гектара, картофеля - 105 центнеров., овощей - 160, льноволокна - 3,1 центнера. Район был одним из главных в области поставщиком махорочного сырья. Среднегодовой надой от каждой фуражной коровы составил 1500 килограммов, яйценоскость кур - 42 яйца в год. Большая часть сельскохозяйственных работ выполнялась вручную. Молодые, крепкие мужчины ушли на фронт. В деревне остались глубокие старики, женщины да подростки. Мобилизованы кони, из МТС для военных целей отправлены трактора. В качестве тягловой силы кроме лошадей использовали быков и коров личных подворий колхозников. "И все-таки, - вспоминала персональный пенсионер республиканского значения В. Рогозкина, - в 1941 году в хозяйствах был успешно проведен весенний сев на площади 8000 гектаров. Этот показатель равен показателям довоенных лет. А в 1942 году посевные площади под яровые были расширены на тысячу гектаров".
        "В первые месяцы войны мужиков в нашем колхозе почти совсем не осталось, - писала в 1975 году в газете "Ленинский при-зыв" пенсионерка колхоза "Заречье"  С.Абрамова - Я работала на ферме дояркой и находила еще время поработать в поле. Дома трое детишек - тоже материнского внимания ждут. Не я одна целыми днями пропадала на работе! Валентина Озерова, Евдокия Быстрова, Евдокия Петрова, да всех разве назовешь? Работали от зари до зари, все делали, чтобы помочь мужьям, братьям прогнать с нашей земли фашистов. Потом пришло извещение: муж погиб под Ленинградом. Горе страшное, но слезы слезами, а работу делать надо. Задумали мы коровник строить, а какие мы плотники? Но ждать помощи неоткуда, а коров к зиме надо в теплое ставить. Взялись - сделали. Правда, когда бревно поднимала, неловко повернулась и плечо зашибла, но коровник поставили к сроку. И хлеб выращивали, и план по лесозаготовкам выполняли, и на дорожные работы ходили. На все нас хватало. А тут еще в правление меня избрали, депутатом сельского Совета была. Ничего, находила время и для общественной работы. Порой и подбодришь тех, кто послабее".
    Широко развернулась в районе кампания по оказанию всесто-ронней помощи фронту. Из района было передано фронту 1044 ло-шади, 195 повозок с упряжью, 33 автомашины и 4 трактора. На строительство танков и самолетов поступило от населения около 3,4 миллиона рублей. Собрано и отправлено на фронт 72200 теплых вещей и 43 тысячи индивидуальных подарков для бойцов Красной Армии. 29 марта 1943 года в Любим пришла телеграмма Верховного Главнокомандующего: "Передайте колхозникам и колхозницам Любимского района, собравшим один миллион пятьсот тысяч рублей на строительство танковой колонны имени Ивана Сусанина и сдавшим в фонд Красной Армии шесть тысяч пудов зерна, мой братский привет и благодарность Красной Армии". Помогали фронту, помогали и эвакуированным. Любимский район принял более тысячи семей, эвакуированных из осажденного фашистами города-героя Ленинграда. Перенесшие суровую блокадную зиму 1941-1942гг., люди прибывали и прибывали; их надо было устроить с жильем, по-мочь продуктами, одеждой, подыскать работу. Любимские жители отнеслись к чужой беде, как к своей собственной, делились с ленинградцами последними запасами, которых и у самих-то было не густо, потеснившись, давали приют в своих домах. Там, где жили трое-четверо, помещалось восемь-десять человек. Словом по пословице: "в тесноте, да не в обиде". В городе разместился детский дом для осиротевших маленьких ленинградцев. Валентина Николаевна Крылова свою родину не помнит. Лишь по рассказам матери знает, что родилась в Ленинграде, что ее, трехлетнюю, в 1941 году вывезли из города на Неве, уже почти полностью блокированного немецко-фашистскими войсками. Не может представить она и отца, рабочего Кировского завода, погибшего в войну. Росла, воспитывалась в деревне Стругуново, под Закобякином. Отсюда пошла в школу, окончив которую поступила в Некрасовское торгово-кулинарное училище. Сорок пять лет проработала продавцом Черновского магазина. Черново стало ее родиной.
    Анну Павловну Смирнову (Виноградову), уроженку дер. Зубово Покровского сельсовета, война застала в Ленинграде, где Аня работала на швейной фабрике "Комсомолка". Шили бушлаты, галифе. Девушкам приходилось работать не только на фабрике. Рыли окопы, сбрасывали с крыш зажигательные бомбы. "Помню, на Пасху 1942 года немец устроил нам настоящий фейерверк, бомбил каждые семь минут. В вязаных сетках сбрасывал зажигательные пластинки. Мы не успевали чистить от них крыши. Это был кромешный огонь". Потом девчатам дали задание - собирать покойников. Это было нелегкое дело. В каждой квартире по 10 человек. На Петроградской стороне во дворе кинотеатра Арс сложили штабель из мертвых тел: восемнадцать квадратных метров и четыре метра высотой. Отсюда их увозили на захоронение на Серафимовское кладбище. Работая сутками, девушки качались как былинки. Они перестали обращать внимание на бомбежки, спускаться в бомбоубежище. Они очень бережно обращались друг с другом, ведь все были в одинаковом положении: хотелось есть и пить, не было ни того, ни другого. Барьеры, которыми окружали пункты раздачи хлеба, были трехметровой высоты. Иначе - нельзя. Голодные подростки через барьеры хватали с весов хлеб. "Да разве ж так можно, умереть в восемна-дцать лет", - в сердцах воскликнула Аня. А вскоре свершилось чудо. Проходя мимо директорского кабинета, она услышала его оклик: - Зайди ко мне, Анюта.
Директор под великим секретом поведал, что через несколько дней фабрику эвакуируют в Сибирь.- Поезд пойдет по Ярославской дороге. Уезжай с ними. Аня и еще одна девушка забрались в вагон, доехали до Данилова, а дальше - пересадка. Стоит военный поезд на Дальний восток, как раз в сторону Любима. "Подошли к офицеру, он распорядился взять нас, - рассказывает А.П. Смирнова - а проводник ни в какую: "Куда! Не положено". Офицер, старший лейтенант, знай, нас сажает. Идет полковник, женщина: "Что за шум?" Выслушала и к проводнику: "Ты кого не пускаешь? Умирающих с голоду  девчат, ради которых мы жизни кладем на фронте. Из Ленинграда не пускаешь! Найдите место и посадите их!" Посадили нас на уголь, под замок. В Любиме открыли. Добрались до дома. Отец нас встретил. Наелись с голодухи. Чуть не умерли"    Анна действительно была не похожа на себя. Уезжала в восемнадцать лет - кровь с молоком, крепкая, сбитая, какими бывают деревенские девушки. Вернулась, качающаяся, словно былинка. Весила не больше 30 килограммов, сколько обычно весят кости. Три километра от Зубова до Покрова, куда она ходила за хле-бом, не могла пройти без отдыха. - Сижу я на пеньке, отдыхаю, а мимо моя деревенская подруга идет. - Нин, да что же ты мимо проходишь? - Ой, - ахнула, - Нюра! - И  заревела. Я была как старуха.- Молодость взяла свое. Оправилась Анна, отдохнула, и снова за работу. Теперь уже в глубоком тылу.
    Много добрых слов можно сказать в адрес наших земляков, трудившихся не щадя живота своего. Это тракторист Любимской МТС Б.С. Смирнов, выполнявший по полторы-две нормы при экономии горючего, комбайнер этой же МТС Е.Горохова, агроном Н.А. Поспелов, бригадир полеводов Е.М. Золотцева и многие другие. Но о Марии Ивановне Смирновой, прошедшей путь от председателя сельсовета до председателя исполкома районного Совета народных депутатов следует сказать особо. В годы войны она организовывала колхозников на ударную работу во имя Победы над врагом, строила дороги, мосты. Мария Ивановна награждена орденом Отечественной войны II степени.
       Молодые колхозники В.Львова, Н. Соловьева, Ссорина, Титов, Кузнецов, Малышев вырабатывали от 600 до 700 трудо-дней в год, зажигая своим примером многих других. В проведении сельскохозяйственных работ помогало городское население (около четырех тысяч горожан). Внесли свой вклад в уборку урожая учащиеся школ района. Они копали картофель, теребили лен. В результате трудового подвига колхозы района в 1941 году сдали государству хлеба на 1527 тонн, мяса на 50 тонн, молока на 1698 тонн больше, чем в 1940 году. Были увеличены посевные площади на зерновые культуры более чем на 100 гектаров. Получали же колхозники за свой труд ежедневные 400 граммов хлеба и больше ничего. Карточная система была одинакова по всем тылам. Но никто не стонал и не ныл. Время было такое, что не только юноши, но и девушки прямо со школьной скамьи шли на курсы медсестер, снайперов, летчиц. Прасковья Григорьевна Степанова в девятнадцать лет стала трактористкой. - Трактор приняла в 1943 году, - рассказывала она. До всего доходила самоучкой. Правда, две недели учил тракторист Василий Нарышкин. Машина была не из новых, часто приходилось делать перетяжки, ремонт. Не обходилось без травм. Однажды, заводя мотор от ручки, получила сильную "отдачу" в плечо - слом ключицы. Поправилась, и снова на трактор.
    Николай Иванович Занцев (дер. Лысцево, Закобякинская сторона) первым из колхоза получил медаль "Труженику тыла". Было Коле тогда всего тринадцать лет.
    Доярка Анастасия Семеновна Разгуляева (дер. Панфило-во) вспоминала:  - Сначала у нас были лошади, со своей работой мы справлялись успешно, по тому времени. А когда их забрали для нужд фронта, пришлось взять в руки заступы. Каким же огромным стало для нас это поле. Копали вручную, а когда становилось невмоготу, меняли лопату на плуг. Женщины по пять человек впрягались в плуг и - вперед. Сеяли вручную, из лукошка. Урожай убирали вручную, молотили вручную.
    Приходила с поля и падала на кровать, не успев поужинать. Казалось, что утром не будет сил подняться. Но силы были и на следующий день, и еще на много дней. Удивляюсь, как могли мы выдержать этот тяжелый труд.
    - Мне в войну в семь лет пришлось работать, - вспоминает пле-мянник легендарного Вавилова, Владимир Александрович Ва-вилов. – Пошлют, бывало, за сывороткой для поросят, а бык завезет в пруд и встанет. Недаром говорят: "упрямый, как бык". Я сижу, реву, меня с сывороткой ждут, а бык ни в какую... Я и пахал на быках. Придумал такую штуку: встанет бык, а я подберусь да укушу его за ухо. Он опять пашет. Опасно, конечно, затоптать мог. А что делать, работать-то надо было. Отец, Александр Иванович, погиб на фронте, надеяться не на кого было, кроме как на самого себя.
    Конечно, в тылу не рвались снаряды, не свистели пули, но трудностей было, пожалуй, кое-где больше, чем на фронте. Вот что рассказывает Агния Федоровна Кандакова: - Когда началась война, мужчин сразу забрали на фронт, их рабочие места заняли мы, женщины и дети. Помню, как нас отправили к озеру Селигер рыть окопы. Сказали - на месяц, а пробыли мы там два месяца с лишним. Грязь, чесотка, голод. Рыла окопы и под Рыбинском, трудилась я и на лесозаготовках. Огромные, толстые бревна катали вручную, сдирая в кровь руки, падая от непосильного труда. Нет, в тылу было не легче. И я, втайне от родных, написала заявление с просьбой отправить добровольцем на фронт. "Все для фронта, все для победы!" - под таким девизом работал и жил трудовой Любим.
       А земляки воевали. Константина Федоровича Солнцева призвали в армию в декабре 1941 года. Тогда ему только-только ис-полнилось восемнадцать. После формирования 7-й гвардейский ме-ханизированный корпус принял бой под Минском. Это был первый бой сержанта, помощника комвзвода Константина Солнцева. Немало пришлось ему водить свою боевую машину по военным дорогам Восточной Пруссии Литвы, Белоруссии, Польши, Чехословакии, Германии. И всюду - бои. Без боя враг не отдавал ни деревни, ни села, ни города. Памятна ветерану разведка боем, в которой довелось участвовать. В одну из темных осенних ночей три бронетранспортера, преодолев линию фронта, покатили по территории, занятой противником. Не ожидавшие такой выходки, немцы открыли по дерзким машинам ураганный огонь из всех видов оружия. Это был настоящий ад. Огрызаясь огнем пулеметов, наши бронированные машины прошли вглубь врага на пять километров и некоторое время двигались параллельно линии фронта, вызывая все новые и новые залпы огневых точек врага. Именно это и входило в задачу разведчиков. Только чудом удалось группе вернуться к своим без потерь. Много у ветерана боевых наград, среди них орден Отечественной войны II степени, полученный за участие в операции по окружению немецкого города  Пренцлау.
    Весной 1942 года девятнадцатилетней девушкой ушла на фронт Александра Дмитриевна Румянцева. Направили ее под город Тихвин, в район, где базировалась авиация, совершавшая налеты на глубокие тылы противника. Шура стала радисткой, она и ее подруги держали связь с экипажами самолетов, улетающих на боевые задания. - Помню, - рассказывает Александра Дмитриевна, - прибыли мы в часть, когда природа ликовала, празднуя обновление. В такую-то пору только наслаждаться жизнью, гуляя под серебристою луной. А нам пришлось надеть гимнастерки, сутками просиживать у рации, ловя позывные "горбатых" (самолетов), патрулировать с винтовкой по городу. Особенно тяжело было защитникам осажденного Ленинграда. Да и нам было нелегко в Тихвине. Фашистские самолеты ежедневно делали налеты на город. Не месяц, не два, а два с лишним года провела А.Д. Румянцева во фронтовой обстановке. О таких, как она, маршал Советского Союза А.И. Еременко писал в своих воспоминаниях: "Едва ли найдется хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья и отцы". Только в конце 1944 года вернулась Александра Дмитриевна в Любим, к мирному труду и тридцать лет  учительствовала в школе.
   Братья Леонид, Николай, Александр, Константин Измайловы один за другим уходили на фронт. Константин в середине 1942 года был призван в учебно-дорожный полк и через некоторое время в составе пятого отдельного авто-полка был откомандирован на охрану дорог и грузов на один из участков Москвы.
      Строительно-понтонная часть Павла Михайловича Глазкова (дер. Пошевино) участвовала в сражении за Сталинград. Немцы пытались отрезать защитников города от левого берега, беспрерывно бомбили переправу через Волгу. А понтонеры восстанавливали связь с левым Берегом вновь и вновь. Рядом рвались бомбы, падали люди, но оставшиеся в живых продолжали свое дело. Снабжение осажденного врагом Сталинграда боеприпасами и продовольствием не прекращалось ни на один день.
    После разгрома армии немецкого фельдмаршала Паулюса, наши войска перешли в наступление. Много переправ через большие и малые водные преграды пришлось наводить Павлу Михайловичу и его боевым товарищам на пути к Победе. В том числе и через Днепр. Конец войны застал его в Прибалтике.
    Константина Николаевича Чайникова призвали на войну в 1942 году девятнадцатилетним пареньком. Вместе с остальными новобранцами их отправили в Горьковскую область, где формировалась отдельная рота связи. Так, связистом, и шел он долгими дорогами войны, знакомясь с новыми и новыми городами отнюдь не в качестве туриста. Особенно трудно пришлось под Сталинградом - сотни линий связи переплелись тогда в тесный клубок, и среди них нужно было найти свою, не дать прерваться связи. О войне Константин Николаевич рассказывал скупо, шпаргалкой служил военный билет, где, словно в трудовой книжке, записана по числам его военная биография. В составе трех фронтов довелось воевать К.Н. Чайникову – Донского, Второго Украинского, Четвертого Украинского. Первое ранение (в районе Ясско-Кишеневской группировки) оставило след на всю жизнь. От-правили тогда в военный госпиталь  г. Сочи. Так, единственный раз в жизни, побывал он в знаменитом городе-курорте. Только не до наслаждения морскими купаниями и южной экзотикой было бойцу. Окончательный его диагноз был - повторное сотрясение мозга.
    Самым большим селом в Закобякинской стороне было в XIX веке Хлестово. Здесь проживало 398 человек, тогда как в Закобякине жило всего 167 человек. Отсюда, в январе 1943 года ушел на фронт Константин Фомичев, а в ноябре пришел черед идти и его сыну – Никодиму. Оба они попали служить во вторую гвардейскую мотострелковую бригаду, оба были стрелками, но друг с другом на войне так и не свиделись. О гибели отца Никодим узнал лишь через несколько месяцев, из письма матери. Свое боевое крещение Никодим Фомичев получил северо-восточнее Витебска при форсировании реки Западной Двины. Первый Прибалтий Прибалтийский фронт, в состав которого входила бригада, освобождал Белоруссию, Литву. Тяжелые бои шли за Литву. Враг, гонимый нашими войсками, отчаянно сопротивлялся. Несмотря на приказ советского командования взять Клайпеду 30 ок-тября, город взят не был. В бою за Клайпеду Никодим был тяжело ранен в голову. Очнулся он в паневежиском  госпитале через несколько дней. Несколько месяцев - разные госпитали, выписался лишь в апреле 1945 года, как он сам о себе говорил: "Почти оглохшим и почти потерявшим зрение". Демобилизовался в 1947 году.
    Мемориальная плита, установленная в центре села Рузбугина, вобрала в себя 74 фамилии селян, ушедших на войну в разные годы. Николай Александрович Викторов был призван Любимским райвоенкоматом на фронт 14 января 1943 года. Попал в парашютисты, служил в составе воздушно-десантного полка 106 дивизии. С ней пол-Европы объехал в составе Третьего, а затем Второго Украинского фронтов – многие города России, Украину, Венгрию, Австрию, Чехословакию. Узнал об окончании войны в тридцати километрах от Праги. О том, что воевал боец Николай Викторов  героически, говорят не только многочисленные документы, удостоверения к наградам, но и фотография на фоне развернутого Красного Знамени, на котором написаны слова "За нашу Советскую Родину". Такой чести удостаивались только отличники боевой и политической подготовки. 36 парашютных прыжков совершил Николай Александрович. Прыгал с высоты 600, 800 метров, а то и больше. Было ли страшно? Было. Но было - НАДО. И это - НАДО твердо знал боец, которому в 1945 году исполнилось всего 20 лет.
      В те годы артиллерию называли "Богом войны". Александр Николаевич Каманов - один от этого "Бога". Нелегок путь ветерана: Тихвин, Яссы (Румыния), Сольнок и Будапешт (Венгрия), Братислава (Чехословакия), форсирование Дуная 9 декабря 1944 года, Австрия... И кровь... Ранение, еще одно - осколки, пять из которых ветеран так и носил в своем теле до конца жизни.
      От Подмосковья до Берлина прошел с боями Павел Александ-рович Морозов. Служил в артиллерии, куда определяли наиболее грамотных юношей. До войны успел закончить 9 классов Любимской средней школы. Частенько орудийному расчету приходилось стрелять по врагу прямой наводкой. Никакого укрытия. Впереди - фашистские танки. Чуть промахнулся или запоздал с выстрелом, значит неминуемая гибель. На волоске от смерти Павел бывал не раз. Однако, Бог миловал, хотя дважды Павел был ранен. Вернулся в Любим в 1947 году. На груди солдатские награды: орден Отечественной войны II степени, медаль "За отвагу". А вот брату не повезло. Сложил голову, обороняя Ленинград.
    Павел Евгеньевич Бенедиктов, один из первых организа-торов Любимской уездной организации ВЛКСМ, старейший работник милиции, в войну командовал эскадроном разведки гвардейского казачьего корпуса. Три ордена и семь медалей - так был отмечен боевой путь ветерана.
    Когда слава о генерале П.И. Батове широко распространилась по фронтам Великой Отечественной, у Михаила Андреевича стали возникать всевозможные недоразумения. Попадал ли он в госпиталь после очередного ранения или, наоборот, возвращался снова на фронт, почему-то при первом знакомстве считали обязательным спросить: не родственник ли он тому генералу. На что Михаил Андреевич Батов отвечал, что ни в каком родстве с известным полководцем не состоит, но землячеством с ним гордится, все же оба родились в Ярославской губернии. От первого и до последнего дня Великой Отечественной провоевал солдат Батов: когда связистом в артиллерии, когда с автоматом в руках ходил в атаку на немецкие позиции. В перерывах отлеживался в госпиталях, залечивая раны. И снова возвращался в строй. Видно, изменчивая военная судьба подслушала заветную думу бойца обязательно вернуться домой и допахать ту загонку, которую бросил летом 1941-го недопаханной и пошел в райвоенкомат. Под конец, возвращаясь в очередной раз из госпиталя, попал он с пополнением в Ярославскую коммунистическую дивизию, где встретил многих своих земляков-любимцев, в том числе и главного механика из Закобякинской МТС, с которым когда-то вместе ремонтировали трактора. Он взял Батова к себе в автороту, как бы вернул к прежней, довоенной специальности. Трудным был путь воина от Старой Руссы до фашистской Германии, фронтового лиха хлебнул, как говорится, сверх головы, но за чужие спины не прятался, первым себя под огонь противника подставлял, храбро воевал. Отсюда и три отметины от ран на его теле. И боевые награды: орден Красной Звезды, медаль "За боевые заслуги", несколько благодарностей от командования, в том числе одна за подписью маршала Г.К. Жукова. В благодарностях упоминаются чужие города, в боях за которые отличился М.А. Батов: Фридлянд,  Варшава...                                                               
           Константин Шипунов не испытал горечи отступления, ко-гда под натиском превосходящих сил противника наши войска отходили в сорок первом году. Константин Николаевич на фронт попал в 1943 году, когда наша  армия, а вместе с ней и стрелковый полк, в котором служил рядовой Шипунов, совершали свой победоносный поход от стен родной столицы вплоть до западной границы и дальше, вплоть  до Берлина. И этот поход не был легким, бескровным. Миллионы человеческих жизней унес он. Константин Николаевич тоже пролил свою кровь. После тяжелого ранения в 1944 году почти полгода  пролежал в Омском эвакогоспитале. Ранение напоминало о себе  и после демобилизации из армии. Работал тогда К.Н.Шипунов шофером в лесокомбинате. Известное дело, труд лесозаготовителей по тяжести сродни труду шахтера или сталевара. Однако, фронтовик не бросил полюбившееся ему дело, ставший родным коллектив. Работал кавалер орденов Красной Звезды и Славы III степени, многих медалей и других боевых наград так, что и за мирный труд  отмечен многими по-четными знаками, грамотами, благодарностями и премиями.         
    В битве за Сталинград фашистская армия применила  устра-шающие внешние эффекты. "Юнкерсы" пикировали с включенными сиренами так надрывно и оглушительно, что видавших виды солдат пробирал холод.  Почти два месяца продолжались бои за легендар-ный город на Волге. В составе 62-ой армии генерала Чуйкова сражался  Николай Латышев, парень из д. Надеево. Он попал в самый разгар сражения: шли бои за каждую улицу, каждый дом, Действовал приказ нашего командования: "Ни шагу назад". 23 декабря войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе поселка Советский, зажав в кольцо армию Паулюса. На Юго-Западном фронте воевал любимец Константин Алексеевич Кузнецов. Осенью 1942 года он попал в третий танковый корпус разведбатальона в резерв главного командования. Стояли жестокие морозы, лежал глубокий снег. Боевой опыт приобретался в хо-де операций. На танках и бронетранспортерах велась разведка боем. Горели танки, гибли боевые товарищи. В первых же боях ранило любимского друга Федора Яковлевича Чудакова. Из 32-х любимских парней ,воевавших на этом участке, в живых осталось только двое. Страшное, кровавое месиво Великой Отечественной войны Константин Алексеевич помнит до сих пор: - Это невозможно забыть. Встречи один на один с врагом, когда все решает мгновенная реакция, недрогнувшая рука, точные ори-ентиры. Среди военных наград - медаль "За отвагу". Она дается за личный подвиг. Константин Кузнецов получил ее за то, что на буксире утащил на своем танке штабной немецкий, вместе с офицерами, картами и документами. Константин Алексеевич дошел до Берлина, расписался на Рейхстаге.
    В Любимском райвоенкомате хранятся имена тех, кто получил медаль "За отвагу". Имен очень много. Значит, многие мои земляки проявляли личный героизм. Среди имен есть и очень дорогое для меня, имя уроженца дер. Рождественская слободка Алексея Александровича Горбакова. Это мой родной дядя. Таков наш край. Пройдись по его деревням или улицам города и почти в каждом доме встретишь детей, внуков, сестер и братьев тех, кто воевал в суровые сороковые годы.
    О многих боевых эпизодах может рассказать ветеран войны, участник парада Победы, Геннадий Иванович Крупиков. На-пример, о том, как часть, в которой служил, в составе 2-ой Ударной армии попала на Волховском фронте в окружение. Это та самая ар-мия генерала Власова, предательство которого наложило не-гативный отпечаток на  тысячи людей. Только недавно рассказали правду о них, бойцах многострадальной армии. Никакого предательства со стороны простых солдат не было. А был подвиг, когда они дрались под Мясным Бором и выходили из окружения. Вышло меньшинство, большинство пало там - в болотах и лесах новгородчины. Пало не только из-за чьей-то измены, а из-за просчетов в планировании операции Верховного Главнокомандующего. Солдат - не стратег, его долг: выполнять приказ .Геннадий Крупиков – минометчик. Он стрелял по целям, которые укажет командир батареи. А сколько раз попадал "в яблочко", говорят награды - орден Славы и медаль "За отвагу".
    Был минометчиком и Николай Иванович Шумилов из д. Мотыгино. Служил в десантных частях на Карельском, Третьем Украинском фронтах участвовал в освобождении Праги, где и встретил Победу.
    Разведчик Геннадий Алексеевич Мулинов в годы войны совершил около 100 разведывательных походов, доставляя советскому командованию важные сведения о противнике. Ордена Красного Знамени, Отечественной войны Славы III степени, многие медали украсили грудь отважного разведчика.
    Сергей Александрович Круглышев из д. Пигалево попал воевать на Ленинградский фронт. Переживала за мужа-фронтовика его любимая Аннушка. Не одну молитву отшептала она Николаю Чу-дотворцу в местном храме, прося о чуде. И чудо свершилось Сергей Александрович Круглышев как и его брат прошел всю войну и вернулся домой без единой царапины.
    Алексею Николаевичу Ляпину повезло меньше. На 1-м Прибалтийском фронте в составе Отдельного минометного полка, он воевал под Витебском, где в 1944 году и получил тяжелое осколочное ранение, которое дает о себе знать все эти годы. Рана не заживает, он по-прежнему делает на ступне перевязки, по-прежнему ежегодно проходит курс лечения в военном госпитале. Такие отметины войны у многих ветеранов - осколки, которые невозможно достать без риска для жизни, протезы, на которых заново учились ходить, шрамы на лице и смертельной седины волосы...
       Сильной, жизненно-важной поддержкой были бойцам письма от родных, любимых и просто знакомых людей.     А в ответ летели письма с фронта... И сейчас они хранятся в школьных музеях, в заветных семейных шкатулках. Пожелтевшие военные треугольники, листочки, которые невозможно читать без слез. Хранятся они и в Бармановской школе. Передала их в музей Елизавета Захаровна Небова. Долгие годы она бережно хранила эти пожелтелые листочки - четыре письма, которые успел прислать с фронта муж ее сестры, Клавдии Захаровны.
    Семья Коренухиных (дер. Останково Любимского сельсовета) свято хранит письма Алексея Ивановича Коренухина, его бра-та, Владимира Ивановича, их боевого товарища, Ивана Емельяновича Болбаса. Хранила мать, Александра Исаков-на, после ее смерти хранит сестра Алексея, Людмила Ивановна. В ответ на мою просьбу: почитать их, она принесла целый пакет листочков шестидесятилетней давности. Солдатские треугольники, почтовые карточки, и замысловато сложенные листочки, написанные простым или чернильным карандашом. В них – душа солдата, то, о чем думал он в короткие передышки боя...
    - Мама, ночью, когда спал, то кричал во сне: мама, мама – как будто я тебя звал к себе... Остаюсь жив и здоров (1942г.).
    …Сейчас нахожусь в госпитале, в Большой Вишере. Ранило в правую ногу выше колена, ранение не сквозное. Скоро снова на передовую... 29.4.42г.
           …Мама, если можете, то пришлите бумаги, хоть в кон-верте, а то скоро писать будет не на чем... 25.9.42г.
    …Мамочка, это хорошо, что вы мне послали посылку, за это вам очень спасибо. Мамочка, ведь я же вам раньше писал, что живу хорошо, и у меня всего этого хватает, а вы мне прислали черных сухарей. Вы бы уж лучше сами их кушали. Ну раз уж послали, так все буду кушать сам. Лучше бы наместо черных сухарей послали второго калибра, потому что у нас этого нет. Что касается газет, у меня их очень много, да и табаку тоже хватает. Ну, табак, конечно, сделан классически, искусно. Передайте тому человеку, кто его делал, от меня большую благодарность. Мамочка, почему же не послали мне ни одного химического карандаша... Мамочка, кто делал этот кисет, того заочно расцеловал бы... Был в бою несколько суток, а сейчас на отдыхе. Наверно, скоро опять пойдем в бой... (1943 год).
    …Мое тело очень изменилось. Оно стало сильным и здо-ровым, и мужественным. Я намного поправился. Лето мне на пользу. Мамочка, друзей я имею много, часто говорим, как бы быстрей разгромить врага и вместе вернуться домой, вздохнуть свободной грудью. Скоро мы этого достигнем... 13 июля 1943 года.
    …Мамочка, высылаю вам аттестат и денег в сумме 600 рублей...
    …Мамочка, 19.7.43 выслал вам денежный аттестат, по которому вы будете получать деньги в горвоенкомате 20 числа каждого месяца. И выслал денег в сумме 600 руб...
    …Добрый день, дорогие родители. Шлю я вам свой командирский привет (так в каждом письме).
    ... Мамочка, я жив и здоров. Сообщаю, что сегодня иду на передовую, а утром в бой. Прошу вас поздравить меня со вступлением в члены партии... Мамочка, если что со мной случится, то вам сообщат мои друзья... 25 июля 1943 года.
    …Мамочка, напишите, отелилась ли ваша телка. Вот си-жу, и вдруг вспомнил про молоко. В общем, что-то захотелось стаканчик молока. Пишите, как мой баян, как дело с деньгами. В январе вышлю 700 рублей, а за этот месяц только 400 руб. по переводу. Остальные 350 заплатил заем. Рассчитался полностью. 15.12.43г.
    …Вы ждете конца войны и встречи с нами. Да, мамочка, ведь скоро наступит тот час, когда я побегу по шоссе на гать и встречу вас. 23 декабря 1943 года.
    В каждом письме приветы, пожелания здравия родным, близким и обязательный привет Рите Лебедевой. Молоденький лейтенант Коренухин не думал о смерти. С первых месяцев войны на фронте, он видел, что победа будет на стороне нашего народа.
    - Мамочка, прошу вас, обо мне не расстраивайтесь, что будет, то будет. Конечно, домой мне хочется больше чего-либо, но этого сделать невозможно. Может быть, встретимся еще когда-нибудь. Тогда уж поговорим... 5 марта 1944 года.
 …С ответом пришлось задержаться. Все хлопотал о доме. Не вышло, домой не отпускают... 1.4.44г.
    …Мамочка, я жив и здоров, и все хорошо. Сегодня 5.4.44г. выписываюсь и еду в Ленинград, а потом в часть. Прошу обо мне не расстраиваться, что будет, то будет...Часто вспоминаю про дом, думаю, как бы приехать. Но приеду тогда, когда покончим с проклятым Гитлером, а это наступит не скоро. Часто вспоминаю друзей, которых уже нет в живых... 1944 год.
    Никто не хотел умирать. Они видели смерть ежедневно, хоронили своих боевых товарищей, но думали о живых и о живом.
    Лейтенант Алексей Иванович Коренухин, 1921 года рождения, погиб 17 октября 1944 года в боях за Ригу. Похоронен в брат-ской могиле на латвийской земле. "Милые вы мои, - пишет родителям  невеста Алексея, Рита Лебедева. - Как горько вспоминать и писать, что нет, и не будет больше Алексея. Я не могу поверить в эту смерть, не знаю, можно ли вообще поверить в это. Когда я еще не знала, когда он молчал, думала - может быть нет времени, может, как иногда он сердился на меня и упорно молчал, и вот - получила такое известие. Я не поверила, так как все мысли, все стремления его были, как можно скорее вернуться в родные края. Мои письма вернулись обратно с пометкой о выбытии, но куда? Неужели он не долечился в санбате, пошел в бой, кого винить? Нет, никого нельзя, пуля не разбирает. Видимо, так было решено и такая судьба..."
    В 1969 году в дер. Останково семье Коренухиных пришло письмо из Риги, из штаба боевой славы... «Отряд 2-ой восьмилетней школы города Риги изучает боевой путь 123-ей ордена Ленина Лужской стрелковой дивизии, в составе которой служил и мужественно боролся с фашистскими оккупантами Ваш любимый сын Алексей Иванович. Он погиб в бою за освобождение Марунского сельсовета, и похоронен у 2-ой Марунской 8-летней школы, на 7-м км по шоссе Рига-Елгава. Погиб, как патриот и верный сын своего народа, геройской смертью воина-освободителя. Его светлый образ, трудовые и боевые подвиги вечно будут примером подра-жания и воспитания у нас таких же качеств... Мы, пионеры, каждый год весной и осенью совершаем походы по маршруту боевого пути 123-ей дивизии, изучаем условия и характер боев в нашей республике в 1944-45 гг., возлагаем цветы на могилы героев, павших смертью храбрых в боях с немецкими захватчиками, производим уборку кладбищ и посадку декоративных насаждений..."
    В ответ Александра Исаковна писала:
    "...Ваше письмо меня обрадовало и взволновало. Не думала я, что  моего сына вспомнят через 25 лет. Много я плакала о нем, редкий день не вспоминаю своего дорогого сына, плакала, получив и ваше письмо. Мой сын, Алексей Иванович Коренухин, был ранен 3 раза, был на излечении в госпитале в Ленинграде. Дорогие мои, вы спрашиваете, каким он рос, каким он был. Рос он кудрявым, красивым и послушным мальчиком. Хорошо учился, очень любил музыку, хорошо играл на баяне, пел. Был отзывчивым, любил друзей, товарищей, любил жизнь. Писал хорошие письма, писал, чтобы я ждала его, и встречала. Я очень ждала, очень ждала, но не пришлось мне его увидеть, обнять. Я очень благодарна за приглашение: приехать к вам на встречу..."
    А вот другая почтовая история семьи Золотцевых:
- "Дело идет замечательно, двигаем хорошо, трофеи большие... Начался и на нашей улице праздник, громим и гоним немцев здорово. Один раз так двинули, что на четвертые сутки только удалось догнать, а затем шли по их пятам... Слышала, что получилось под Сталинградом с немцами?
    ...Откуда берется такая громадная сила? Сколько стало танков, самолетов, машин, а сколько этих самых "катюш", о которых ты, наверное, слышала. Немцы их называют - "Адская машина".
...Хорошо, Нюра, настроение замечательное, не зря ты называешь нас с Вавиловым "горными орлами". Недавно пришлось похоронить двух хороших товарищей, но я за них отомщу.
    ...Жди меня, заживем по-старому, только в несколько раз лучше. Жди. Жди и еще раз жди: я вернусь. Если долго не будет писем, то не расстраивайся. Я жив. - Такое письмо получила Анна Викторовна Золотцева в январе 1943 года с Южного фронта от мужа Павла Александровича. А спустя две недели А.В. Золотцева получила другое письмо: "Ваш муж, Павел Александрович, пал смертью храбрых в борьбе за Родину и советский народ 8 февраля 1943 года, похоронен в станице Калитвенской. Командир Т.Н. Коробка".
    Ждали писем в тылу, ждали на фронте, с надеждой и опасением, радовались живым, горевали о погибших. Тысячи невидимых нитей, связывающих полевые почты с самыми отдаленными уголками нашей необъятной страны, не обрывались даже в дни жестоких, полных напряженности и кровопролитности боевых операций. Заслуга в том воинов, работников полевых почт. Одним из них был Николай Иванович Иванов. Большой боевой путь прошел этот скромный и мужественный человек. В июле 1941 года, будучи мастером леспромхоза, он явился в райком партии, затем в военкомат и, отказавшись от брони, ушел на фронт. На-значенный помощником начальника полевой почты, Николай Иванович делает все, чтобы бойцы своевременно получили дорогие для них весточки из тыла. Многие почтальоны гибли, под огнем оказывалась сама полевая почта, но письма находили своих адресатов. Бои под Москвой, оборона Смоленска, Витебска; Бело-руссия, Польша... Сколько раз Николаю Ивановичу и его товарищам приходилось вместо разбора почты брать автомат и бить по насту-пающему врагу. Орден Красной Звезды, медаль "За боевые заслуги" и другие награды - знаки доблести воина. Есть на груди Николая Ивановича и медаль "За взятие Берлина". Там, в поверженной столице гитлеровского "третьего рейха", Н.И. Иванов и закончил свой боевой путь.
    На пятый десяток перевалило Андрею Алексеевичу Широ-кову, когда гражданский долг призвал его встать на защиту Родины. Рассчитывал воевать пулеметчиком (как в гражданскую), а его определили в армейскую пекарню. Но бывало, что при обороне, когда на подкрепление рассчитывать не приходилось, командование посылало на передовую всех, не исключая и пекарей. Вот потому на груди военного пекаря сверкала рядом с другими наградами медаль "За боевые заслуги".
        Тяжелой оказалась военная судьба добровольца Бориса Александровича Зайцева, рядового 487 стрелкового полка. По окончанию парашютно-десантной школы он был заброшен в тыл врага, где попал в плен. На одном из немецких военных заводов делал Фауст - патроны. Портил их, чтоб не сработали на поле боя. Один из немцев, наблюдавших за военнопленными, говорил ему: - Борис, Борис, это опасно, - но не выдавал. (Были и такие немцы). Несколько раз бежал. В первый побег чуть не загрызли собаки. Последний побег удался. Нашел свою часть и продолжал воевать. 28 марта 1945 года был ранен осколком в плечо. Ранение оказалось тяжелым. Домой вернулся инвалидом первой группы, без правой руки, но всю оставшуюся жизнь, до февраля 1960 года, продолжал трудиться, работая инспектором райфинотдела.    
    Семнадцатилетнего Николая Смирнова призвали в армию в 1943 году. Попал в полковую школу пулеметчиков, в Галич. Через несколько месяцев воинский эшелон с солдатским пополнением уже следовал к осажденному Ленинграду. За окнами мелькали родные места. Разъезд Секша, где родился, где прошло детство, города: Любим, Ярославль, Рыбинск... Друзья советовали: "Отпросись у командира, на часок родных навестить, а там нагонишь эшелон. Не хотел Николай еще раз тревожить овдовевшую мать, решил записку-весточку передать. Как потом узнал, дошла весточка, добрые люди ее передали. Дважды воинский эшелон пытались разбомбить фашистские стервятники - не попали. Следовавшему за ними железнодорожному составу не повезло, его разбили. В нем были отставшие от первого эшелона солдаты - ярославцы, любимцы, которые на  часок заскочили домой, проститься. Простились… и полегли недалеко от дома, за сотни километров от фронтовой полосы.
    Николай попал в 18 дивизию 2-й ударной армии Волховского фронта (командующий  генерал армии К.А. Мерецков). Боевое крещение получил в боях за город Мга. Впоследствии 18-й стрелковой дивизии было присвоено почетное звание - Мгинская. Дивизия получила боевое задание: отрезать от фронта горно-егерскую дивизию белофиннов в районе Петрозаводска. Шли бои за воссоединение Ленинградского и Волховского фронтов, появление финских егерей могло помешать стратегическим замыслам военного командования. Фронтовой путь Николая Михайловича Смирнова связан и с карельским перешейком. 7-ой ротой, в составе которой служил пулеметчик, командовал Герой Советского Союза старший лейтенант Полигатов. Рота сражалась отчаянно. Крепким орешком были финские егеря, однако, и они были отрезаны от Ленинграда и уничтожены. Довелось видеть фронтовику знаменитую оборонную линию Маннергейма, которую не смогли взять советские войска в 1939 году.
    Запомнилась Н.М. Смирнову переправа через реку Свирь. Подразделение получило приказ: форсировать водную преграду и появиться в тылу врага. Переправились на плотах из бревен. Не успели доплыть до середины реки, как финны открыли ураганный артиллеристско-минный огонь. Вода кипела от осколков. По течению плыли разбитые плоты. И вдруг – ослепительная вспышка. Сознание погасло. Очнулся солдат в палатке полевого госпиталя. Очевидцы позднее рассказывали, что он, очутившись в холодной воде, успел схватиться мертвой хваткой за бревно. Это и спасло пулеметчику Смирнову жизнь. Бревно прибило к нашему берегу, санитары с трудом оторвали от бревна посиневшие руки солдата. Выздоровление, и вновь фронт. В боях за станцию Лоймола Николая Смирнова вторично ранило. Начались скитания по госпиталям. Выздоравливал в Вологодской области. И вновь на фронт - под Варшаву. Воевал в составе 2-го Белорусского фронта: Гдыня, Гданьск, Прибалтика. Вновь контузия, госпиталь, пропахший карболкой. А родная, 18-ая стрелковая Мгинская , пере-дислоцировалась в Данию. Вылечившись, бывший пулеметчик попал служить в 65-ую артиллерийскую дивизию. Закончил краткосрочные курсы военных шоферов. Наконец, желанный День Победы! Однако, демобилизацию Николаю Михайловичу пришлось ждать еще долгих пять лет. С 1945 по 1950 годы служил при штабе северной группы войск за границей, в секретной части, доставлял почту. Много сотен километров солдатскими дорогами прошли в годы Великой Отечественной войны Петр Михайлович Смирнов, М.А. Заварин, Георгий Иванович Первитин, В. Кокарев, И.А. Тимофеев, А.Ф. Крохин, И.И. Баглаев, Александр Геннадьевич Кораблев, Александр Иванович Миронов, Валентин Васильевич Мурин...
         В беспримерных по своей ожесточенности битвах на фронтах Великой Отечественной войны участвовали многие и многие тысячи женщин. Среди них наводчица в зенитной батарее Александра Дмитриевна Самодурова (дер. Палагино). «Из Любима уезжали мы молодые, здоровые, а вернулись домой осенью сорок пятого штопанные-перештопанные. Многие мои одногодки даже не дожили  до сорокалетия Победы. В живых осталось пятеро».
     «Одного, помню, доставляли до Любима совсем ослепшего. После этому слепому я паспорт оформлял», - вспоминал Иван Андреевич Бычков.
     Сергей Алексеевич Тарасов - один из первых большевиков Любима, долгое время был военным комиссаром Любимского уезда. Военный человек, Великую Отечественную он встретил в должности военного коменданта г. Куоккала, что на Карельском перешейке, занимался эвакуацией населения и имущества, охранял Сестрорецкий курорт от фашистов, где и получил тяжелую контузию. В 1942 году С.А. Тарасов в звании полковника был демобилизован из армии по состоянию здоровья.
    Подвиг ...Он бывает яркий, как у Александра Матросова, за-крывшего собой амбразуру ДОТа, или как вспыхнувший факел Гас-телло, направившего свой подбитый самолет в самую гущу немецких эшелонов, стоящих на станции. Но и повседневный "будничный" труд на войне, неустанная верность долгу, когда приходиться сутками не спать, питаться разведенной в воде мукой, мерзнуть и мокнуть под огнем вражеской артиллерии - это тоже подвиг.
    - В июле 1944 года наша гвардейская дивизия получила приказ прорвать глубокую оборону противника на подступах к городу Орше. Два дня шли упорные бои. Выбив врага из 12 линий траншей, дивизия 25 июня овладела Оршей. Захватили богатые трофеи: оружие, эшелоны с продовольствием. Гитлеровцев мы гнали без оглядки, делая марши по 70-80 километров в сутки. Освободив города Минск, Борисов, Молодечно, Вильно (Вильнюс), дивизия вышла к берегам Немана. Днем форсировать реку не удавалось, фашисты укрепились на западном берегу и вели жестокий обстрел с орудий и минометов.    Вместе со своими боевыми друзьями я вплавь переправился через реку. Задание было такое: закрепиться, отвлечь огонь на себя. Закрепились в крайнем доме, стали защищать подступы к берегу. Немцы были на другом конце деревни. Сражались до рассвета. К утру подошла наша часть. Гитлеровцы были отброшены. За эту операцию все мы были награждены боевыми орденами, - вспоминал участник войны В. Смирнов.
    Вот как рассказывает Агния Федоровна Кандакова о бое на реке Вуокса (Калининградская область):
      - Шла переправа. Налетело 43 вражеских самолета. Все четыре пулемета вышли из строя, их сшибло воздушной волной. Все смешалось в этом бою. Люди и лошади падали в горячую, красную от крови воду. До сих пор перед глазами молодой, красивый лейтенант, стоящий по пояс в воронке. Воздушной волной ему оторвало голову. Хоронили его девчата, любовно сделав голову из ваты, а потом на всю жизнь сохранили его образ в памяти, каждый раз сокрушаясь: до чего же проста и нелепа бывает смерть на войне. Агния тоже была ранена в этом бою, легко, в ногу. Она даже в госпиталь отказалась ехать, отлежалась в своей санчасти и снова в бой. Николай Трифонович Макеев вспоминал:
         - Время службы в армии для меня подошло еще в предвоенные годы. Правда, служил я в нестроевых частях, на укреплении западных рубежей страны. Началась война. Кого куда, а меня обратно в Любим направляют. И опять на городскую электростанцию. Это стараниями Е. Шингарева, хоть и невелик наш городок, но все же значение в военном отношении имел. "Энергия для фронта и тыла - это те же пушки и хлеб", - говорил старый энергетик. Но все же не удержал меня в тылу. В июне сорок второго я ушел на фронт. В зенитных частях служил. И завертелась карусель фронтовая: Москва, Сталинград, Белгород, Польша, Берлин; станции и мосты, склады и заводы, и тысячи других объектов, названия которых и не припомнишь, промелькнули как в калейдоскопе за три военных года. Всякое было, вплоть до сверх ественного. Ну чем не чудо, скажите, - снаряд разрывается чуть не под ногами, взрывом поднимает тебя в воздух на десять метров и вновь опускает в мягкий белгородский песок. "Да было ли такое, - спрашиваешь иногда себя. И отвечаешь, - если бы не было, барабанные перепонки у тебя были целы, и слушал бы ты сейчас людей без специального аппарата". Демобилизовался из Потсдама. Побывал и в Берлине, у стен Рейхстага. Подписи не оставил, считал, раз в штурме его не принимал участие, ни к чему и подпись.
    Наш земляк Павел Евгеньевич Бенедиктов, один из пер-вых организаторов Любимской уездной организации, жизнь прожил ярко, красиво, на - виду. В годы войны он командовал эскадроном разведки гвардейского казачьего корпуса. Три ордена и семь медалей отметили его боевой путь, а в придачу - тяжелые ранения, из-за которых пришлось уйти из армии в мирную жизнь. Но и в ней П.Е. Бенедиктов нашел для себя беспокойное дело - он вернулся в милицию, в которой начинал работать еще в годы гражданской войны.
    Десять медалей были на счету Николая Николаевича Ли-сичкина, среди них  и памятная солдатам "За боевые заслуги".
    Уроженец деревни Нефедово Покровского сельсовета майор Николай Михайлович Трифонов, кандидат философских наук, бывший заведующий кафедрой Вологодского пединститута, тоже воевал в Великую Отечественную. Орден Ленина, орден Отечественной войны второй степени, орден "Знак почета", три медали, знак "Отличник народного образования", - вот далеко не полный перечень наград нашего земляка. На фронте он был с октября 1941 по октябрь 1945 гг. в должности батальонного ко-миссара.
          Вскоре после окончания войны в нескольких километрах от Вены командующий войсками Первого Украинского фронта Маршал Конев вручил Василию Федоровичу Блажкевичу благодарственную грамоту, которая до сих пор хранится в семье. В ней рассказано о боевом пути солдата-шофера танковой части. Труден был этот путь. О  Сталинградской битве солдат вспоминал:
    - Сначала мы были в обороне в деревне Алексеевка. В три часа дня наши танки пошли в бой. Сопротивление врага было сильным, но, благодаря мужеству наших воинов, часть быстро продвигалась вперед. Рано утром 2 февраля 1943 года мы добили оставшихся в Сталинграде гитлеровцев, которые отказались сло-жить оружие. Курская дуга, Украина, Польша... Добивал врага Василий Федорович в Берлине, где и встретил Победу.
    Все меньше и меньше остается ветеранов Великой Отечественной войны. О них, людях, прошедших по тяжелым дорогам войны поэт Константин Ваншенкин сказал:
    Откуда мы? Мы вышли из войны.
    В дыму за нами стелются
            дороги,
    Мы нынче ближе как-то быть должны,
    Ведь нас осталось в мире
            так немного.
    Г.М. Шарова в статье "Помним всех поименно" опубликованной 20 лет назад в газете "Ленинский призыв", писала:
       - Поколение, родившееся во второй половине сороковых годов, как и последующие, знают о минувшей войне лишь по рассказам старших, из художественной литературы, кино и телевизионных фильмов,  по воспоминаниям участников Великой Отечественной войны. Тем не менее, мы ясно представляем себе, какие тяжкие испытания выпали на долю советского народа, какие невосполнимые потери понесла наша Родина. Редкая семья не пережила утраты близких, не оплакала гибели отца, мужа, брата. До сих пор бережно сохраняются солдатские треугольники, пожелтевшие от времени фотографии тех, кто не вернулся и навеки остался молодым, намного моложе, чем мы сейчас. Наша семья потеряла шестерых. На полях Смоленщины остался лежать дядя, брат отца, Александр Алексеевич Шаров; в Мурманске погиб Василий Алексеевич Шаров. Отец, Михаил Алексеевич Шаров с первых дней воевал на Ленинградском фронте, военными дорогами дошел до Праги, спеша на помощь братьям-чехословакам, где и настигла его смерть, а над Москвой уже отгремел победный салют. Николай Алексеевич Шаров погиб в Эстонии, в борьбе с бандами, сформированными гитлеровцами из буржуазного отребья и оставленными в тылу наших войск, чтобы всячески препят-ствовать налаживанию мирной жизни на эстонской земле, освобожденной  от вражеской оккупации. Дядя, Сергей Алексее-вич Шаров, перенес все ужасы фашистского плена и вернулся до-мой больным. Моя мать, Мария Михайловна, в самом начале войны получила известие о гибели своего брата, Геннадия Федоровича Потина. Не вернулся и второй ее брат, Николай Федорович Потин, который служил на Балтийском флоте, на знаменитом крейсере "Марат".
   Невелика была деревня Останково (это сейчас разрослась за счет новостроек), а только она потеряла на войне около 30 своих одно-сельчан. Многие из вернувшихся, остались на всю жизнь инвалидами. Мать часто рассказывала нам, как нелегко женщинам, старикам и подросткам приходилось в годы войны. Мужчины на фронте, а надо снабжать продовольствием армию и население городов, где производилось оружие. Работали в поле и на фермах от зари до зари, забывая о сне и отдыхе, частенько голодали. Отправляли на хлебоприемный пункт обозы с зерном в фонд обороны, собирали деньги на постройку самолетов и танков, теплые вещи для бойцов. Ее рассказы врезались в память навсегда.
    Из июльской 1945 года информации Любимского райкома ВКП(б) в обком партии следует, что за годы войны Любимский райвоенкомат получил с фронта 2267 извещений о смерти. Могилы наших земляков по всей Европе. Добровольцем ушла на фронт выпускница Любимской средней школы Вера Александровна Пыжова. Погибла в Сумской области близ села Вышевеселое Великописаревского района (Украина). Николай Михайлович Чудаков (д. Тютюково) - санитар, погиб в 1945 году в Чехосло-вакии, вынося раненого с поля боя.
    Иван Александрович Золотцев сложил голову под Ста-линградом в 1942 году.
   В Польше нашлась могила Михаила Владимировича Карелкина, погибшего в августе 1944 года. Он был мобилизован на фронт в марте 1942 года, а работал он главным зоотехником Любимского РайЗО (районного земельного отдела). Прах Михаила Владимировича Карелкина покоится на кладбище деревни Кшивулька (Польша). Имя его внесено в список второго издания книги «Память» (в Польше). Без вести пропал на Курской дуге танкист Иван Павлович Амбросов. Его брат Сергей Павлович Амбросов был призван на фронт в семнадцать лет. Несколько месяцев учебки, и в бой. Писал регулярно и подробно. Семья с волнением следила за его фронтовыми дорогами. В последнем письме писал: "Мамочка, родная моя, скоро увидимся. Наступаем на Берлин. Немцев бьем, как с Иваном били белок". Он погиб 24 апреля 1945 года в Померании.
    В числе добровольцев попала в Сталинград в самое пекло вой-ны двадцатилетняя Нина Дмитриевна Половинкина. В одном из своих писем родным она рассказала о встрече с маршалом Климентом Ефремовичем Ворошиловым и уверила своих земляков в нашей победе. Это было последнее письмо. Нина получила смертельное ранение в живот и осталась навеки лежать в Сталинградской земле. Ее имя в списке погибших на обелиске в Бу-лакове.
    Александр Александрович Виноградов мог быть учите-лем. До войны он закончил историческое отделение Новгородского педагогического института. Война распорядилась по-своему. Он был направлен в школу Красноармейского состава бронепоездных частей в г. Долматово, Челябинской области, а затем в звании лейтенанта артиллерии направлен на фронт. Погиб 26 июля 1944 года от осколка снаряда в бою за одну из деревень Витебской области Белоруссии. Похоронен в братской могиле. Награжден орденом Отечественной войны I степени. Три тысячи имен наших земляков, погибших и пропавших без вести, занесены во всесоюзную Книгу памяти.
           Антонина Сергеевна Баланичева разыскала могилу отца на хуторе Перекопка Клетского района Волгоградской области через тридцать три года. До войны Сергей Александрович Смирнов работал пастухом, плотником, конюхом, служил рядовым милиционером в НКВД города Любима. И когда грянула война в 1941 году, он ушел на фронт добровольцем. В первых же боях получил семь ранений. По выздоровлению был снова направлен в самое пекло сражений, под Сталинград. Шли жестокие бои 1942 года, о чем свидетельствует художественный фильм "Они сражались за Родину", съемки которого и велись на хуторе Пере-копка.
         - Когда я смотрю этот фильм, - вспоминает Антонина Сергеевна, мне мысленно кажется, что отец живой и сражается вместе с героями фильма. В извещении было написано, что мой отец погиб смертью храбрых. И когда я была маленькая, то всегда в мыслях держала: вырасту – обязательно найду могилу отца. В 1975 году мы с мужем обратились с извещением о смерти отца в областной военкомат Волгограда. Нам ответили, что архивы погибших сохранились, и мы можем поехать на хутор Перекопка, где покоится прах моего отца в братской могиле. На нашей маленькой улице Заовражной в то время были живы еще старушки, которые хорошо знали моего отца. Провожая нас, они плакали, ведь не всем выпала возможность найти могилы дорогих и близких людей. Приехали на хутор, зашли в сельсовет, обратились к секретарю. Та подняла книги военного учета. В списках погибших я нашла моего отца. В 14.00 был объявлен митинг. Пришли все жители хутора. Митинг состоялся у обелиска братской могилы в центре хутора. Со всех четырех сторон обелиска высечены фамилии, имена и отчества, а так же воинские звания погибших. Всего в братской могиле 419 человек. Мы были седьмыми по счету из навестивших родных эту могилу погибших. Когда уезжали из Перекопки, мне подарили книгу "Битва за Сталинград" с надписью: "Люди героической сталинградской земли помнят имена воинов-защитников и гордятся их подвигами. От красных следопытов Перекопской средней школы Клетского района Волгоградской области. 15 сентября 1975 года". И еще просили низко поклониться землякам моего отца, передать всем привет от жителей хутора Перекопка, а также заверить их, что братская могила не зарастет полынью.
 "У незнакомого поселка, на безымянной высоте", - эта песня хорошо известна многим. Написал ее Ярославец Вениамин Ефимович Баснер и посвятил песню своему любимому учителю,  Юрию Акимовичу Черво, который до войны был преподавателем музыки по классу скрипки в музыкальном училище им. Собинова.
Дружная, большая семья Черво жила в Любиме. Старшая сестра, Ольга Акимовна, учительствовала, а в годы войны работала ди-ректором детского дома для ленинградских детей, потом инспектором областного отдела народного образования . Брат, Николай, защищал Ленинград, но не смог пережить блокаду, похоронен на Пискаревском кладбище.
     Это была семья, тонко чувствующая музыку и пение. Екатерина   стала певицей, Наталья, окончив балетную школу, которой руководила Айседора Дункан, в родном Любиме долго возглавляла художественную самодеятельность. Юрий Черво, представитель самой мирной профессии: музыкант, дирижер, художник в грозный 1942 год ушел защищать родину. И руки, что держали скрипку, да дирижерскую палочку, научились владеть минометом. Поздней осенью 1943 года началась битва за освобождение Украины. Отличный пловец, Юрий Черво, нырнув в холодную днепровскую воду, быстро переправляется на правый берег возле города Запорожье. Враг стремится сбросить в воду  отважных бойцов, ведет по горстке наших минометчиков  огонь из всех видов оружия. Тяжелый взрыв, и раскаленный осколок врезался под самый обрез каски, прямо в висок... Юрий погиб на берегу Днепра, отдав жизнь за город Запорожье .Строчки еще одной известной песни приходят на память:
                         «Стоит над горою Алеша,
                           Болгарии русский солдат».
В ней поется о солдате, чей памятник воздвигнут в болгарском городе Пловдиве на вершине самого большого и красивого пловдивского холма – Холма Освободителей. Лицо и фигура воина не являются вымыслом скульпторов. За основу взята фотография Алексея Скурлатова, чья родина – деревня Прокунино Любимского района.
               Любимцы свято чтят память тех, кто смертью храбрых пал на полях сражений, кто прославил Отечество своим мужеством и стойкостью, своим героическим трудом. Вечный огонь Славы, пылающий в центре нашего маленького городка, своим немеркнущим пламенем будет постоянно озарять ратные и трудовые подвиги, совершенные любимцами.
   По разному заканчивали свой ратный путь солдаты Великой Отечественной, оставшиеся в строю. Кто встретил День Победы в поверженной столице третьего рейха - Берлине, кто в Восточной Пруссии, а кто в Праге или Вене. Иным впал трагический жребий. Отсалютовав из винтовок и автоматов 9 мая, уже после Победы воины поднимались по тревоге и вставали на пути разрозненных гитлеровских частей. В основном это были гитлеровские головорезы, которые пытались, во что бы то ни стало прорваться на Запад и сложить оружие перед англо-американскими войсками. Они отдавали себе отчет в том, что советское командование ни на какие уступки не пойдет, и им придется полной мерой отвечать за свои кровавые злодеяния. И, вкусив сладостный миг Победы, гибли советские солдаты в последних яростных схватках с недобитым врагом. Командир минометной батареи Николай Федорович Виноградов встретил конец войны в Литве, точнее в Курляндии.
       - На том участке фронта, - рассказывал ветеран, - крупных наступательных операций не предпринималось. Выполняли основную задачу - не дать немцам вырваться из кольца. Мы держали крепкую оборону, пристреляли из своих минометов все подступы к нашему переднему краю, на случай, если гитлеровцы в атаку пойдут. Нахожусь на наблюдательном пункте вместе с пехотным командиром, поочередно наблюдаем за немцами в стереотрубу. Впереди - широкая ровная долина, ее пересекает небольшая речушка, вроде нашей Учи. Смотрю, зашевелились немцы, не иначе на прорыв решили идти. Подождал, пока вражеские цели достигнут пристрелянной минометчиками зоны, скомандовал на свою батарею: прицел... беглым... огонь! Зашелестели, пошли в сторону противника мины, разорвались в самой гуще атакующих. Залп, и еще, и еще. Не выдержали немцы плотного, прицельного огня, залегли, а потом и вспять подались. Только немногие уцелели. И еще один эпизод из боев в Прибалтике, уже последний в боевой биографии Н.Ф. Виноградова:
    - Как-то утром шум необычный донесся со стороны немецких окопов. Неужели опять попрут, ведь несколько раз умылись кровью? Только вдруг видим: над бруствером шесты торчат с белыми тряпками на концах. Немцы из окопов вылезают, бросают оружие и руки вверх тянут, сдаются, значит. Наши бойцы переговариваются между собой: "Давно бы так, фрицы, а то вон сколько своих зря положили". На том и закончилась для нас война. Стоят немцы с белыми флагами, безоружные, жалкие, в глазах ничего, кроме панического страха. Понимают, что может сейчас случиться. Только наши бойцы особой злобы к ним не питали. Никто на пленных не только оружия, руки не поднял. Хотя причин для мести у каждого на-копилось предостаточно. Мы шли военными дорогами по следам отступающего врага, видели, что гитлеровцы оставляли после себя. Не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей. Подумалось тогда: насколько же чище, светлее натура у советского человека. Даже неостывший от только что отгремевшего боя он ничего, кроме презрения, не испытывал к поверженному противнику. Вот это моральное превосходство и явилось тем фактором, который во многом решил исход минувшей войны.
    Война с Гитлером закончена. Но оставалось еще угроза со стороны японского милитаризма. И многие любимцы в эшелонах, мчащихся на восток, проскакивали мимо родного города, лишь на секунду увидев знакомые очертания вокзала, родных речек и лесов. На войну с Японией отправились Николай Андреевич Грошев, Александр Михайлович Ветюгов, Иван Александрович Виноградов, Алексей Андреевич Тукин, Константин Ермолаевич Гулюгин, Николай Дмитриевич Кондратьев, Екатерина Евграфовна Кроваткина, Александр Сергеевич Степанов...
    А бойцы возвращались домой... 6 ноября 1945 года газета "Се-верный рабочий" писала:
          - Любим. На днях возвратился из Красной Армии гвардии рядо-вой Бахвалов А.П. Он отправился на фронт добровольцем в нача-ле войны. Прошел славный боевой путь от Москвы до Берлина. Кроме участия в боях, он выполнял в армии ответственные задания. Например, ему поручали сопровождать большие группы лошадей на дальние расстояния. Бахвалов всегда с честью справлялся с этой работой. Командование части наградило Бахвалова хорошим конем. На этом коне он приехал из армии в свою родную деревню Пустынь Ермаковского сельсове-та. Коня Бахвалов передал колхозу.
          - После тяжелых лет войны, переживаний, страданий и крови, пролитой на фронте, мне довелось участвовать в первом Параде Победы, - вспоминая в своих записках оставленных народному краеведческому музею, Геннадий Иванович Крупиков. - Это было 24 июня 1945 года. Я дважды был записан. Сначала в сотку, которую приветствовал командующий Парадом. Я находился в четвертом ряду. Командующий и его сопровождающие поздравляли нас с праздником. Они были верхом на вороных конях. Ноги коней внизу были забинтованы белым материалом. Кони не просто шли, а маршировали под музыку, как на манеже. После объезда и поздравления всех войск была дана команда: "По местам!". Я занял свое место на первой правофланговой автомашине в кузове рядом со своим орудийным расчетом. Хорошо видел на мавзолее наше правительство и прославленных полководцев Великой Отечественной войны. При выезде с Красной площади люди забрасывали нас цветами, целовали, пели песни, артисты плясали, а кто и плакал от радости. Этот день в моей памяти остался на всю жизнь. Я был участником и октябрьского парада 1945 года и всех трех парадов в 1946 году. 27 ноября 1946 года я был уволен из рядов Советской Армии в запас. Для меня и сейчас, когда прошло много лет, День Победы остается самым большим праздником.
    Встречая 60-летие Великой Победы, мне бы хотелось назвать поименно всех земляков. Среди них не было предателей, не было дезертиров. Как жаль, что невозможно вспомнить всех. Но даже эта скромная летопись подвигов любимцев на фронте и в тылу потрясает своим мужеством, готовностью терпеть лишения и невзгоды, готовностью пролить кровь за родную Отчизну, готовностью умереть за Родину.
    Мы - поколение, родившееся после войны низко кланяемся от-цам, дедам, прадедам за то, что живем не в рабской стране третьего рейха, в которую пыталась превратить Советский Союз гитлеровская Германия, за то, что свободны и сами можем распоряжаться свой судьбой.    Война прошла через судьбы каждого из ветеранов, она умирает лишь вместе с ними. Но память об их боевой молодости останется надолго.
          

Кто на сайте

Сейчас 50 гостей и ни одного зарегистрированного пользователя на сайте

Яндекс.Метрика